После долгой и холодной зимы как никогда ожидается приход весны. Природа оживает, птицы прилетают и заводят свои песни, прорастает мягкая трава, так что теперь лапы не обжигает ледяной снег. Но самое важное и главное для волка в этом времени – появление большого количества дичи. Теперь не нужно часами ходить по лесу, выискивая хоть мелкого мышонка, добыча можно сказать сама в лапы прыгает.
Поэтому Ларимар решила выйти на охоту. К тому же это входило в её прямую обязанность – она ведь охотница. Только вот была одна маленькая проблема – ветер. На достаточно открытой территории стаи Дождя этот нюанс был особенно заметен. Отчаявшись поймать уже хоть что-нибудь на родных землях, Ларимар отправилась на нейтральные территории.
Уже в первые минуты нахождения на нейтральных территориях самка уловила запах добычи. Заяц был явно недалеко. Ларимар принюхалась и начала медленно двигаться в сторону потенциальной жертвы. И вот, когда охотница уже собиралась сделать прыжок и поймать незадачливого зверька, раздался крик. Нет, даже не крик – вопль, вопль ужаса. Зайчик, естественно, тут же сделал ноги, а Ларимар встала и повернулась в сторону, откуда исходил крик. Будучи особой достаточно доброй и любопытной, самка поспешила туда, чтобы узнать, что произошло и кто, собственно, сорвал её охоту.
Достигла нужного места Ларимар на удивление быстро. И, честно говоря, захотела тут же убежать обратно. Перед ней была картина маслом: зверь, который, видимо, был волком, делал какие-то ну очень уж странные движения, и, похоже, пытался сломать себе все кости.
Ларимар смотрела на это чудо с открытой пастью. Она даже решила, что волк с ума сошёл. Ведь кто в своём уме будет заниматься… тем, чем занимается бурый? Но, отойдя от шока, волчица решила всё же узнать, что происходит.
- Во имя Святого Муна, что ты творишь? – крикнула самка, во все глаза следя за бурым волком. В том, что это волк она теперь была уверена. А вот в том, что он в адеквате – не до конца. Между ним и Ларимар было достаточно большое расстояние, близко подходить охотница не решалась, ибо любопытство - любопытством, а осторожность и безопасность - превыше всего.

Услышав вопрос Ларимар, бурый волк, как поняла охотница, был малость обескуражен. Оно, в общем-то, и понятно. Думал, что он тут в гордом одиночестве, а оказалось, что самка какая-то тут бродит. Но, с другой стороны, чего он ожидал? Что его крики и вопли ужаса никто не услышит? Глупо было на это надеяться.
Ларимар продолжала внимательно следить за волком и, в случае чего, готова была ринуться отсюда со скоростью выстрела. Но бурый не спешил нападать. Он смотрел на что-то, что находилось на его спине. Римар было не видно с того места, на котором она стояла, что именно приковало к себе внимание (и, видимо, забрало рассудок) этого волка.
«Кто не рискует - тот не пьёт шампанского» – говорят люди. Ларимар решила рискнуть и подойти поближе. Всё-таки, ей было интересно, любопытство распирало изнутри. К тому же, ей казалось, что бурый не опасен. Он напуган – это и невооружённым глазом видно, а страх – страшная вещь. Чего только из-за страха не творят – подумать страшно.
Шаг, ещё шаг. Ларимар подходила к волку сбоку. И тут он взял и закричал:
- Убери с меня эту тварь! Убери!
Причём закричал истеричным голосом, как будто в обморок сейчас грохнется ну, или окончательно потеряет рассудок. Нашёл время ответить, нечего сказать. А Ларимар от неожиданности отскочила на пару прыжков назад. Вот чего ему молча не стоялось? Волчице страшно стало, сердце бешено забилось. Но мыслить она не разучилась, поэтому решило как-то обдумать слова волка.
«Убрать? Кого убрать? Что ты несёшь, животное?!» - недоумевала самка.
Она обошла волка с другой стороны и заметила причину всех бед – паука.
- Паучка, что ли, убрать? – кинула вопросительный взгляд на бурого волчица. И, не дожидаясь ответа, подошла вплотную и лапой смахнула на землю бедного членистоногого, который сам был напуган не меньше, чем волк.
- Всё, проблем больше нет? – усмехаясь, смотрела на волка Ларимар, предварительно отойдя на несколько шагов назад. Ну а как тут не улыбнуться? Такой большой и страшный, а боится ма-а-аленького паучка. Самку распирал смех, но она держалась и просто слегка улыбалась. Нельзя смеяться над чужими страхами. Это не есть гуд.

Паук, оказавшись на земле, тут же убежал на дерево, с которого, видимо, спустился на спину к волку чуть раньше. Быстро он от шока отошёл, в отличие от самца, который начал приводить спину в порядок. Было такое чувство, что на него яд налили и нужно срочно от этой гадости избавиться.
«Муж-ж-жчины… Какие же они неженки» - закатила глаза Ларимар и мысленно усмехнулась. Но решив, что все мы не без греха, самка вернулась к созерцанию волка. Молодой ещё, примерно ровесник самой Ларимар, бурый, как она отметила раньше, небольшой. Последнее – несомненный плюс, ибо самка сама была маленькой, а так как этот волк не отличался большими габаритами, он вряд ли стал бы её обзывать грязнокровкой.
- Вроде нет. Спасибо, - наконец ответил бурый. Ну, как ответил. Буркнул. «Фи, как не вежливо, - подумала Ларимар, - я его тут от представителя семейства паукообразных спасаю, а он бурчит. Ну, хоть поблагодарил, это показывает какие не какие, а манеры»
- Не за что, - ответила охотница, всё так же улыбаясь. Но заметив состояние собеседника, улыбка с мордочки сползла. Волк весь сжался и стал ещё меньше, чем был, шея совсем исчезла, так сильно волк спрятал голову в плечи, да и вообще, ничего, кроме сострадания бурый не вызывал. Прям стыдно за свою иронию самке стало, вот правда.
- Да ладно тебе, - протянула Ларимар, - подумаешь – паука испугался. С кем не бывает? «Да ни с кем,» - мысленно добавила про себя самка, но внешне сохранила полное спокойствие и понимание.
- И не надо мной... – угрюмо произнёс волк фразу, которую волчица не поняла.
- Что, прости? – переспросила она через некоторое время, потраченное на тщетные попытки понять смысл фразы. Хотя, волк, возможно, и не надеялся на понимание. "Только не говорите мне, что он всё-таки псих. Я же уже решила, что он вполне адекватное животное" - взмолилась самка и посмотрела на бурого.